Дневник Револьвера, ... Опции

[Ахwell]

Ура!

Херасе, за окном крикнули "Слава Украине!".

Ты точно в москве ?

[revolver]

Чеховские рассказы

Есть у Антона Павловича Чехова такой рассказ «Дорогая собака». Два приятеля–офицера пьют коньяк, и один пытается продать другому свою собаку. Второй отказывается, первый снижает цену, затем уговаривает взять у него псину просто в подарок, а в конце спрашивает «есть ли здесь поблизости живодёрня», ибо собака просто осточертела. Такой вот невесёлый чеховский юмор…
У этого коротенького, на пару страниц всего–то, рассказа, есть своя история. Описана она в дневниках А. И. Ревякина, известного исследователя и биографа Антона Павловича.
Как–то летом, великий писатель снял дачу и, под шелест листьев и пение птиц, засел за работу. В один из выходных дней приехал к нему знакомый редактор с женой и сыном. Прибыли гости поздним вечером, похвалили дачу, сад, цвет лица Чехова и, как повелось, сели на веранде пить чай. Смеркалось. В саду соловьи, ночная мошкара, свежий ветерок. Приятель, похохатывая и картавя, рассказывает последние редакционные новости, его жена изящно пьёт чай, сын ест ватрушку и с обожанием таращится на писателя. Первый самовар выпит, кухарка вносит второй и гостья, капельку кокетничая, интересуется, как работается здесь, вдали от мирской суеты. Чехов, уверяет, что изумительно, вот, полюбопытствуйте, сегодня перед обедом рассказ написал. Думает назвать «Дорогая собака». Не изволят ли гости послушать? Семья в восторге, хлопает в ладоши, просит. Антон Павлович читает. Редактор вскакивает, жмёт писателю руку, жена аплодирует, сын сидит, благоговейно замерев с куском ватрушки во рту.
— Антон Павлович, — говорит дама, — как и откуда, скажите на милость, рождаются ваши сюжеты. Ведь выдумать такое невозможно! Или возможно?
— Не далее, как сегодня утром, — мягко улыбается писатель, — я попросил свою кухарку избавиться от собаки. Дачники, жившие здесь до меня, бросили свою лайку. Собака неплохая, но с крайне дурным характером — всюду гадила и выла по ночам. Вот я и распорядился куда–нибудь пристроить псину. Так, представьте себе, вздорная женщина таки «пристроила» её. Отвела на живодёрню! А на вырученные деньги купила полдюжины ватрушек, которые так понравились вашему очаровательному мальчику.
Повисает пауза, во время которой юнец порывисто встаёт из–за стола и швыряет недоеденную ватрушку в лицо Антону Павловичу. Чехов опрокидывается со стула, мать визжит, приятель тащит сына прочь. Скандал невероятный! Дама пьёт валерьянку, редактор рассыпается в извинениях, в глубине дачи рыдает отпрыск.
Когда страсти улеглись, Антон Павлович виновато объяснил, что никакой лайки в помине не было; что это чистый плод фантазии; что он не подумал, какой эффект произведёт на неокрепшую психику; что он подлец и негодяй; что обязан немедленно принести извинения…
Такая вот история.
Но она была бы не полной, без некоторого уточнения. Фамилия редактора была Урицкий. Сын же его, Моисей Соломонович Урицкий, возглавил в 1918 году Петроградский ЧК.

© Olifantoff