Моя рідна мова / Мой родной язык Опции

[olex@]

Про мовну психотравму й українське ґетто.

Історія зі Скрипкою показала, що ще далеко не загоїлось там, де ми думали, що все позросталось. Знову раптово намалювалися «ми» і «вони».

» Нажмите, чтобы показать спойлер - нажмите опять, чтобы скрыть... «

Вирішила вперше розповісти про власний досвід україномовності, який завжди здавався мені очевидним для всіх, але сьогодні я вперше засумнівалась, спостерігаючи за категоричною «травлею» Скрипки. І подумала, що, можливо, потрібно сказати про це публічно. Мій пост більше для російськомовних моїх френдів, які не мали подібного пережиття. До того ж для мене це великий і досі не пережитий біль, і частково пояснює, чому Олег, для якого українська, до слова, навіть є не рідною, а вивченою, міг зірватися на таку емоційну некоректну репліку.

Отже, більшість україномовних дітей мого покоління (особливо центру і сходу) у свій спосіб пережили травму своєї україномовності і знають, що таке бути частиною українського ґетто в російському мовному і культурному морі. Я закінчила російську школу (батько вважав, що мене треба русифікувати, щоб підготувати до життя)… І ось ця школа життя була настільки жорстокою, що я досі ношу в голові рани і синці.

Україномовність у Києві – це коли ти дитиною виходив за поріг своєї київської квартири до школи і відразу ж, відразу відчував крижаний залізобетонний опір середовища. Найм’якіший вияв цього опору – ти інтуїтивно знаєш, що починаючи з ліфта, скрізь – у магазині, у дворі, школі, піонертаборі твоя українська – «нєкстаті», що це виклик, провокація для оточуючих, недоречна демонстрація скелету у шафі, тупе настоювання на цьому скелеті.

Це коли в тролейбусі мама говорить до тебе, п’ятирічної, українською, а чоловік в стоптаних сандалях з сусіднього місця каже: «он реп’ях до сраки прицепился бл.дь. Сколько же вас сюда приперлось, рагулей». Це коли ти називаєш своє ім’я, а тебе питають «А что за имя? Щирі украінци тіпа, да?». Це коли мама твоєї найближчої подруги каже твоїй мамі: «Мирослава хочет поступать в Шевченка на филфак? А вот я расстреляла бы всех сразу там, это же рассадник национализма». А твоя однокласниця, розповідаючи про поїздку в морський круіз, говорить: «С нами на корабле были дипломаты, интересно, что по-украински разговаривали... Не все украинцы жлобы, в основном, но не все». Це коли ти вступаєш в універ, потрапляєш нарешті в інше середовище (хоча б частково, маєш якусь підтримку) і твій сусід Володька, до якого ти заговорюєш українською питає: «Мира, а ты можеш не вы.бываться? Ты же вроде бы нормальный человек». Це коли тобі чотринадцять і маму викликають на розмову в КГБ за програму «Маруся Чурай», а бабуся звечора навіщось напрасовує мамі нічну сорочку у сумку на випадок арешту. Це коли директриса школи Зоя Сергіївна, викликавши маму до школи за якісь мої абсолютно невинні бешкети, какби вскольз на прощання каже: «Классный руководитель сообщила нам, что у вас в доме бывают гомосексуалисты и ранее судимые товарищи, поэтому я не знаю, что у нее там под чистенькой формой» (як я розумію, це про Параджанова). Одним словом, це тотально подвійне життя. Вдома – акторське письменницьке українське середовище, колядки, самвидав, в школі – ти російськомовна київська «дєвочка», хтось інший, вдаваний, не ти. І так десять років. Ви думаєте, що все це абсурд, ідіотизм і це не боляче? Що це не травма? Чи це пережите і загоєне в мені? Ви пишете пости про те, як сильно образив вас Скрипка своїм випадом? До речі, під час флешмобу #янебоюсьсказати я не раз думала про те, що всі сексуальні домагання, доторки дорослих чоловіків, різні посягання в підлітковому віці я навіть не згадую, хоч вони й були неодноразово. Для мене все перекрила мовна травма.
Пікетування Київської міської ради на підтримку проекту рішення про застосування української мови у сфері обслуговування. Київ, 20 квітня 2017 року

Пікетування Київської міської ради на підтримку проекту рішення про застосування української мови у сфері обслуговування. Київ, 20 квітня 2017 року

Я і десятки моїх знайомих україномовних пам’ятаємо кожну деталь, кожну підколку, хамство, кожен наш бій і кожну поразку на цих нескінченних барикадах. Ви не повірите, але я бачу україномовних людей перед тим, як вони відкриють рота. Ми навчились бачити і розпізнавати одне одного без слів, по очах. Так мало нас завжди було. Таким малим був і далі є наш український світ.

Перед цією агресією в дитинстві ти безсилий, незахищений, крихкий і тобі доводиться маневрувати, просити маму не говорити українською при дівчатах, бо дівчата кажуть, що це жлобство і ім’я твоє теж сільське. Мама у відповідь, лежачи з тобою в спальні плаче в темноті і каже: «Як так? Як мені моя дитина може таке казати? Господи, за що мені таке?» і ти відчуваєш, що твій світ розпинається в цьому мороці, відчуваєш, що єдина втіха – те, що цілу ніч ти не бачитимеш цього світу, школи, однокласників, маминих сліз, цієї всієї виснажливої битви, де ти наперед – жертва і де тобі не хочеться жити.

Ясна річ, що ці наші травми і неврози ми всі якось пережили, відрефлексували, витіснили, у мене не буває ніяких істерик, ніякого ідіотського кидання грошей в обличчя російськомовній касирці. Я не люблю сильних зворотів, категоричності, патріотичного пафосу, серед моїх найближчих друзів більше якраз російськомовних людей. Але мені хочеться, щоб мої російськомовні співвітчизники, сьогоднішні коментатори вчинку Скрипки ось ці мої травми і цей мій біль відчували, усвідомлювали, щоб вони у своїх оцінках, рішеннях, судженнях брали їх до уваги by default.

Після століть імперського катка варіант «а тепер давайте перегорнемо сторінку і з цього моменту хай буде мир, дружба, рівні можливості і політкоректність, а хто не погоджується з цим, той упоротий і національно озабочєний» – не працює. Це неможливо без проговорення, розуміння і усвідомлення вами того, що нам довелось пережити в кількох поколіннях. Тому, дорогі мої російськомовні друзі, інтелектуали, блогери, любимі колеги, перед тим, як судити Олега Скрипку – відчуйте будь ласка і наш біль, проникніться ним так, щоб ми це відчули. І тоді нас усіх попустить.

Скрипку жорстоко розпинати за його зрив.

Мені зрозумілі причини цього зриву. Олег один з тих, хто сам українізувався і став одним з кількох людей, які почали українське культурне відродження. Він бився і б’ється з цим опором шоубізнесового, медійного середовища довгі десятиліття. І це страшенно виснажливо, особливо коли ти кладеш на це життя. Для Скрипки російськомовність – гірка реальність постколоніалізму, портал російської культури і, як би нам не хотілося це визнавати, частково пожива, клей для ідей «русского міра» і російської державності. Я погоджуюся з ним у тому, що або наша національна революція поступово, нашими з вами спільними зусиллями, нашим порозумінням переможе, або між нами далі буде «трещина, замазанная густым пафосом» і вже наші діти, всі – і російськомовні, і україномовні – стануть одним великим ґетто в російському світі.

Мирослава Барчук, українська журналістка та телеведуча
з.і. Це правда. Не збираюся виправдовувати Олега Скрипку, тим більше, що коли грав проти нього в КВН - ФЕПС і ВТ vs радіофаку, спілкувалися виключно російською. Можна списати на те, що він був в образі Остапа Бендера, але це слабке виправдання.
Реально, на власному досвіді можу стверджувати, що Київ 80-х - був русифікованим містом і україномовність була серйозним викликом: або ти селюк, або ти націоналіст. Я мав певні проблеми з цим, бо російську мову вчив у школі, багато читав, але не розмовляв. Тому мені знадобився майже рік, щоб я, нарешті, зміг вільно володіти "язиком".
При всьому тому, мешкаючи спільно з мадярами в гуртожитку, намагався якось вивчити угорську.
(Бо ж скільки мов ти знаєш, стільки ти людина.)
Та йдеться не про те. А про мовний тиск. Свою українськість ти мусив приховувати, бо, бачте, незручно іншим. Математику, яку роками в школі вивчав українською, треба було перекладати на російську. А це складно - похідна є похідна, а не проізводная
І що смішно - я не був винятком. Зі мною в гуртожитку жили студенти - українські діти з усієї України, які, як я розумію тепер, теж, певною мірою потерпали.
Як зараз пам'ятаю слова моєї співгрупниці, коли затинаючись, я хотів щось сказати російською;
- Не бійся, говори українською, я своя.
Тоді не йшлося про політику, ми не думали про неї, про те, чому, чорт забирай!, ми приймаємо ці правила гри. Але відтоді у мені щось повернулося. І всюди, де було можливо, я говорив рідною мовою.
У Скрипки процес національної ідентифікації був складнішим. І українська його - набута мова.
І, в принципі, він має підстави звинувачувати інших в дебілізмі, бо сам зміг не лише вивчити, а й стати частиною української культури у більш важчі часи.
А після 25 років існування вже незалежної України, де державною мовою є українська, дійсно, не вивчити її здатні лише ідіоти, перепрошую за мою французьку.
з.і.2 Прошу вірно зрозуміти - ніхто не забороняє розмовляти російською, Боже збав. Але знати і вміти говорити мовою держави, в якій живеш - це обов'язково. Інакше, ти абсолютно не поважаєш ані народ, ані історію, ані культуру. Який сенс тоді мешкати тут?
Хоча, якщо дебіл, то є варіанти.

Сообщение отредактировал olex@ - Apr 25 2017, 12:32

[olex@]

Язык власти

Чего не до конца понимают даже образованные русские западники, то есть люди, которые смотрят на Украину по-доброму? Они не до конца понимают русского и/или русскоязычного украинца. Это не так уж мудрено, ибо он сам себя понимает еще хуже. В чем был если не смысл, то итог четырехвековой русификации и саморусификации Украины? В том, что русский язык стал восприниматься как язык власти. Это внедрилось в подкорку. С этой штукой в подкорке до сих пор пребывают все русские и русскоязычные обитатели Украины. Что для них значит перейти на украинский? Это значит с языка властвования перейти на язык подчинения. Вот почему так чутко и болезненно был воспринят русскоязычной ипостасью Украины Майдан-2, причем с его первого даже не дня, а часа.
Крымом и Донбассом – только в первую очередь. Русское сознание Украины быстрее всех майданутых уловило, что история какбы-Украины кончилась – начинается история факта-Украины. Всем стало ясно, что русский язык постепенно, а может быть, и быстро перестанет быть языком власти. А кому, скажите, охота перестать быть носителем власти? Украинизаторы-государственники на Майдане-2 еще сами не знали, кто они такие, а Крым и Донбасс это уже про них знали.

Судьбе было угодно, чтобы украинский язык попытался наконец стать языком власти в Украине. Более того, так сложилось, что, не став языком власти, украинский перестанет просто быть. Тут знатокам и знаточихам уже наверняка пришло в голову слово "экзистенциальный". В данном случае оно синоним слова "трагичный", ведь борьба за власть – это бывает и за жизнь. Европейская (какая же еще!) идеология прав человека безоговорочно на стороне русскости. Для нее, этой идеологии, само собою разумеется, что если украинскому языку в этой схватке не повезет, если он сойдет на нет, то, значит, так тому и быть. Украинский же на это решает: нет, я еще потрепыхаюсь, хотя трепыхаться, когда на тебя наседают с двух сторон – и русскость, и права человека, – трудно.

Почему многие даже культурные русские люди этого не понимают, а ведь это такая вещь, которую надо еще и чувствовать? Они почти не знакомы с такими материями, как колониализм и постколониализм, а главное, в их подкорке, как сказано, обосновался язык власти. "И Петр, и я – мы оба правы". Правоту Петра русская душа принимает трепеща, а доходя до правоты Мазепы, леденеет.

Славянские ль ручьи
сольются в русском море,
Оно ль иссякнет – вот вопрос

Когда это писалось, в русском море имелось три ручья: украинский, белорусский и частично польский, а поэту-имперцу хотелось, чтобы там оказались и, естественно, растворились и чешский, и сербский, и болгарский, и пр. Польский давно вытек. Вытекут ли оставшиеся два? Точнее, остатки оставшихся. И что будет с русским морем? Вот вопрос. А вы говорите: культурная политика, терпимость, плюрализм… Это все демагогия или трескотня. Вплоть до Майдана-2 русские в Украине чувствовали себя имперской нацией в колонии. Как только колония решила повысить свой статус, им стало неуютно, тоскливо, противно. Им на выручку пришла Москва, и заварилась каша. Не представляю себе зрелого и честного русского имперца, который бы не согласился с этим определением сути дела.

Анатолий Стреляный – писатель и публицист, Радио Свобода
І коментар від trim-c
Идеология культурного империализма

» Нажмите, чтобы показать спойлер - нажмите опять, чтобы скрыть... «

Сразу скажу - Анатолий Стреляный абсолютный продукт СССР, хотя и боролся с ним всю сознательную жизнь. Но как русскоязычный продукт СССР он всегда был за то, чтобы в СССР остался один язык - русский. И процесс исчезновения всех прочих языков, а малых и славянских в первую очередь, - воспринимал как естественный и необходимый. И я сам думал в точности вот так - потому говорю со знанием дела. Я тоже был противником тоталитарной системы в СССР, в том числе и потому, что был уверен - она убьет страну. И она ее таки убила.
Но я желал сохранить единство культурного пространства и главенство русского языка и русской культуры в этом пространстве - в чем винюсь сегодня, я был неправ. Но Стреляный остался при тех вот убеждениях, и я его очень хорошо понимаю именно потому, что это мои собственные убеждения.

Меня переубедили русские. Общаясь с ними в начале 90-х достаточно много, я отчетливо осознал: русские неспособны видеть в нас равных они просто не способны на это точно так же, как белый расист из Алабамы был неспособен признать в неграх равных себе. Эта мысль была им дика абсолютно.

И отличие от расиста из Алабамы было в одном: негр не может перестать быть негром. А украинец может русифицироваться, и тогда - ну может не сразу не он сам, а его дети, но станут русскими и будут равны. Но пока этого не случилось - он есть хохол, т.е. в русском восприятии - унтерменш.
И - честный читатель - читая комментарии, которые русские оставляют здесь - скажите - да разве не сквозит в каждом из них несмываемое ощущение превосходство над хохлами - точно такое же, какое они испытывают над "черно...ыми", неискоренимое превосходство колонизатора над покоренными народами. Это ведь вещь абсолютно колонизатору необходимая - потому что оправдывает его власть, его угнетение, его экспансию и культурное насилие.

Он делает это потому, что он выше, это его естественное право как представителя высшей культуры - и в конечном счете это на пользу и миру и самим дикарям

Поскольку это так, то власть культурного нациста-империалиста оправдана тем, что полезна. И она ведь не нацизм, поскольку разделение не по крови, а по культуре. Но ведь нация - это и есть в первую очередь культура. Люди не собачки, национальность не порода. Национальность - это культурная общность, и бразильцы бывают биологически просто всех рас, но национально все они - бразильцы.

Русские не достигли того же уровня расовой терпимости, а евреев по крови (не по культуре) способны ненавидеть просто физиологически, но в целом они готовы принять представителя почти любого из десятков покоренных ими народов. Но при одном условии - он должен стать русским

Ненависть к равенству
Однако независимость от России русским переварить нелегко. Как!
Мы их можно сказать цивилизовали, приобщили ко всем богатствам своей культуры, а они... неблагодарные!

Они готовы терпеть независимость новых стран, выросших из бывших республик, но лишь в том случае, если она остается видимостью. Т.е. это должны быть союзники и притом именно "младшие братья" - т.е. ни о каком равенстве и речи быть не может, представление о равенстве наций в русской голове не умещается.

Они смирились с тем, что мусульманские страны не будут говорить по-русски и не станут православными - ладно, пусть признают реальность нашей власти. Но вот в православных странах - тут все сложнее.

Я не знаю, как в Беларуси, но вот как в Украине я очень хорошо знаю.
При формальной культурной независимости в СССР, реально доминировал безусловно русская культура и русский язык. И он был языком власти - невозможно было сделать карьеру во властных структурах, экономике, армии, науке - и плохо владеть русским. А вот русский мог делать карьеру в любой республике - и знать только русский. И тут Стреляный все очень точно подметил - язык власти.

Русские ощущали себя властью и привилегированными. И то, что в Украине они такими быть перестали - это оказалось потрясением. Я уже отмечал: вся борьба и все танцы вокруг языковых законов были фиговым листком. Ни о каком ущемлении русского языка не могло быть и речи - во всех общественных проявлениях, кроме может быть высшей власти, русский просто доминировал. Он доминировал в печати, на радио, в кино и на телевидении. И даже в независимой Украине доля лиц, которые называли русский родным языком продолжала расти.

Но при этом я неожиданно для себя самого с толкнулся с новым явлением, Может оно было и раньше, но расцвело оно именно в независимой Украине.

У русских, самых обычных людей, развилась какая-то почти патологическая ненависть к украинскому языку, культуре - вообще к проявлениям того, что вот перед ними украинец.
Они привыкли, что украинец должен подобно героям "За двумя зайцами" стесняться того, что он украинец и изо всех сил стремиться приблизиться к недосягаемой высоте - русскому.

Русские оказались не готовы принять украинца, который не стесняется своего низкого происхождения, того что он "селюк", малокультурный и не стремится стать похожим на русского, а напротив: гордится своей национальностью и даже склонен ее подчеркивать.
Такой украинец вызывал злобу такую, какую я только в кино видел да в американских романах; кто помнит "Душной ночью в Каролине" - как реагировали белые южане на ниггера, который вел себя не привычно-униженно, а как белый.

Тут Стреляный уловил все правильно. Русские ненавидят нас потому, что они перестали быть высшей расой, и им необходимо время, чтобы к этому привыкнуть. И подобно белым в Каролине или Алабаме они испытывают страх перед этими новыми хохлами(ниггерами, чернж..ми, жидами).

Нет, ну конечно же не все, не все русские оказались такими, это абсолютно понятно - в Украине далеко не все. Что оказалось для меня лично тяжким ударом - это как много расистов среди них оказалось. Причем это мои старые знакомые, зачастую - приятнейшие и образованные люди, вовсе не результаты подростковых психических травм и комплексов.

Но такой жуткой ненависти, такой злобы, со слюной, капающей с клыков - я такого даже у антисемитов редко встречал. И я начал лучше понимать американских расистов - это , видимо в природе человека. Пережить переход от доминирования, ощущения своего природного превосходства - к равенству... по-видимому, очень многим это почти невозможно пережить.

И когда вы встречаете посты, написанные русскими, которые захватили Крым и убивают на Донбассе - и при этом пышут ненавистью к каждому украинцу, который осмелился заявить, что он украинец и не признает неизбывного русского превосходства и не считает русских умнее себя (комплекс Черчилля) - помните, помните дорогие собратья-украинцы - это болезнь, ею переболели все "великие нации", в той или иной форме.

Многим людям нестерпима утрата ощущения своего доминирования. Просто мы происходим от приматов, а они иерархические животные, и инстинкт доминирования поддерживается как и большинство инстинктов - каким-то наркотиком. У этих людей просто ломка, хотя и в слабой форме. Как относится наркоман к попыткам отнять у него наркотик?

Я призываю к пониманию. Те, кто ненавидят нас сегодня, скорее всего такими и умрут, их не переделаешь. Но следующее поколение уже будет иным. У нас эта стадия в массе уже наступила - у лиц, моложе тридцати проявлений этого комплекса "лишения наркотика я не наблюдал.
В России процесс только начался, и нам придется это вынести. Кстати, Жеглов был прав, наказания без вины не бывает. Мы триста лет вели себя как Голохвастов, Проня и ее родители, нас унижали, а мы терпели и старались стать русскими.

И русские к этому привыкли. Но ведь есть в этом и наша вина - "терпел, чего терпеть без подлости не можно".

В заключение я хочу предоставить слово русскому интеллигенту, блестяще образованному, обладателю безусловно выдающегося интеллекта - и при этом крайнему русскому националисту, националисту до корне волос - академику Шафаревичу

"Упоение силой – порок каждого большого народа – отнюдь не чуждо и русским. Если армии большой страны обрушиваются на маленькую соседку и если это им благополучно сходит с рук, то подавляющая часть населения большой страны испытывает при этом гордость и удовлетворение – увы, надо признать, что такова была в течение многих веков психология многих наций, и русские в этом отношении не являются исключением. Но мы не можем себе этого позволить, если хотим сохранить хоть тень надежды на то, чтобы жить в одном государстве с нашими теперешними соседями!

Но есть и типично русский порок в нашем отношении к другим народам. Это – неумение видеть границу, отделяющую нас от других наций, отсутствие внутреннего убеждения в их праве существовать именно в их самобытности. Как часто приходилось мне слышать, что русские с каким-то наивным недоумением пытались понять, почему украинцы, белорусы или литовцы не хотят хорошенько выучить русский язык и превратиться в настоящих русских. "

Сообщение отредактировал olex@ - Sep 25 2017, 9:31