9 мая. Ещё праздник?, Забудем ли мы своё прошлое? Опции

[Pavlo_Taiko]

В этой картинке прекрасно все.
От Сербского флага вместо российского, до немца с гранатой защищающего ветеранов..

[ЛиС]

Преданный резидент

Многие читали так называемые воспоминания одного из руководителей сталинской разведки П.Судоплатова?
Написаны они его сыном Андреем Павловичем, по сути, соавтором отца.
Интересное чтение. Для тех кто не в теме.
А по сути «деза».

» Нажмите, чтобы показать спойлер - нажмите опять, чтобы скрыть... «

Вот его (Андрея Павловича) ответ на вопросы корреспондента:
— Вопрос, прежде всего, интересен киевлянам: вот в детстве я, например, знал, что был народный мститель Иван Кудря, а теперь выясняется, что это резидент НКВД, якобы взрывавший в Киеве ценные архитектурные шедевры?
— Перед группой Ивана Кудри (Максим), который был оставлен в Киеве в качестве нашего нелегального резидента, стояла задача — проникнуть в украинское националистическое подполье, на которое немецкое командование делало серьезную ставку. После окончания пограничной школы Кудря уже несколько лет боролся с украинскими националистами и хорошо знал особенности и специфику этого движения. Имея опыт работы в составе нашей оперативной группы во Львове, он занимался разработкой связей украинских националистов с немецкими разведывательными органами. Это был молодой, способный, энергичный работник. К тому же, что очень важно, Кудря не был известен широким кругам украинского партийно-советского актива, так как работать на руководящей должности ему в НКВД не пришлось…

А зачем же врать, уважаемый Андрей Павлович?

Кудря И.Д., разведчик, лейтенант госбезопасности (1938 г.), Герой Советского Союза (1965 г.). В 1934–1938 гг. служил в погранвойсках, затем в органах НКВД. С сентября 1941 г. руководитель разведывательно-диверсионной резидентуры НКВД УССР. Находился на подпольной работе в Киеве. Схвачен фашистами 05.07.1942 г. и в ноябре казнен.
Но!
Кудря И.Д. с мая (повторим еще раз – с мая) 1941 года был работником НКВД УССР. Никакого отношения к Судоплатову (НКВД СССР) в сентябре 1941 года Кудря не имел!

Дальше.
Андрей Павлович (якобы со слов своего отца):
- Настало время рассказать и о предательстве его агента - некоего В. Карташова (он же А. Коваленко), юриста, осужденного в 1937 году за халатность и подлог на пять лет лишения свободы. В 1939-м его освободили, и он стал сотрудничать с НКВД Украины. В годы оккупации Киева Коваленко остался в тылу врага для выполнения спецзаданий под видом владельца комиссионного магазина и ресторана. Немецкая контрразведка вскоре арестовала и перевербовала его. Он выдал группу подпольщиков. После войны в мае 1945 года в ходе проверки были вскрыты конкретные факты и обстоятельства его предательства. Он был арестован и осужден к 25 годам лишения свободы за сотрудничество с врагом.

Хотелось бы верить, что сын (А.П.) что-то перепутал, старенький папа (П.А.) что-то забыл и не то сообщил. Или соврал?

А ведь сохранились старые дела.

Знакомимся ближе: Виктор Михайлович Карташов.
Карташов родился в 1907 году в городе Орле в семье врача. Мать учительница. Образование получил среднее, затем окончил высшие курсы журналистики. В органах ОГПУ-НКВД с 1926 года. В 1937 году в Воронеже он, лейтенант госбезопасности, занимал должность начальника 4-го отделения 3-го отдела УНКВД. 21 ноября 1937 года был арестован.
Обвинения, предъявленные Карташову, были весьма странными.
Так, в пункте первом обвинения говорится: «Карташов использовал конспиративную квартиру для интимных связей с осведомителем »Альфой". Но ведь интим это еще не преступление?
Карташова обвиняли также в преступно-халатном бездействии. За два года он завербовал «только» 15 секретных осведомителей, а за последние два месяца ни одного. То есть не выполнял некой нормы.
Доказывая свою невиновность, Карташов перечисляет свои заслуги, из которых видно, что и он приложил руку к необоснованным репрессиям.
Карташов докладывал прежде на совещании в Москве, что в системе авиапромышленности работает троцкистско-шпионская организация во главе с начальником отдела главка Чернышевым (бывший директор Воронежского авиазавода) и заместителем начальника главка Туполевым.
Оправдываясь, Карташов говорил: «Тогда, в январе 37-го года, Москва не согласилась на их арест, а теперь (ноябрь 37-го) Чернышев арестован, а Туполев прошел по показаниям». К чему привели «показания», всем известно Туполев попал в «шарашку».
Подобные «преступления» Карташова в обвинительном заключении квалифицированы по обычной уголовной статье 193/17 УК.
И только в январе 1938 года ему предъявили обвинение по статье 58-10 (антисоветская агитация). Эта фактически «расстрельная» статья была «пришита» зато, что он своей «Альфе» показал коллекцию царских орденов и медалей.
Но Карташову повезло. Его дело передали не московской «тройке» (выездной сессии Военной коллегии Верховного Суда), а в трибунал войск НКВД по Воронежской области. В августе 38-го трибунал снял с него обвинение по 58-й статье как необоснованное. А по статье 193-17 приговорил его к 5 годам лагерей.
Карташов сразу же подал жалобу на приговор. Результатом стало определение столичного Военного трибунала от 9 октября 1938 года: «Приговор отменить, дело вернуть на доследование в прокуратуру. Карташова из-под стражи освободить».
Из Самарлага Карташов уехал в Москву, где проживала его мать Мария Владимировна. Жил в Москве по Барыковскому переулку, дом 7, кв.2.

Михайлов, он же Коваленко (второй период деятельности Карташова)

5 июля 1941 года Судоплатов П.А. назначен начальником Особой группы при наркоме внутренних дел СССР по разведывательно-диверсионной работе в тылу противника.

Именно тогда Карташов становится резидентом «Михайловым».
Оперативный план построения резидентуры в группе «Х», подписанный «Михайловым» утверждает Судоплатов.
Интересный пункт 11 плана: «настоящие фамилии всех лиц, входящих в резидентуру, с момента выезда из Москвы фигурировать не должны».
Есть у Карташова (Михайлова) и второе имя – Коваленко Алексей Афанасьевич, родившийся в Воронеже (Карташов оттуда родом), сын крупного торговца (для немцев сойдет).

Подготовка к отправке Карташова-Михайлова-Коваленко в Киев началась в первых числах июля 1941 года.

22 июля 1941 года на имя начальника 1-го управления НКГБ СССР майора госбезопасности тов. Судоплатова поступил доклад. Доклад послан из Киева. Под докладом подпись: «Резидент Михайлов».
В докладе только конкретика:
«1. Консквартира. Я до сих пор квартиры и местожительства не имею и не легализован. Мне предложили поселиться в Святошино, однако согласились со мной, что я буду тогда оторван от города и сети. Сейчас идут поиски квартиры…
«Холл» квартирой обеспечен хорошо… его адрес: ул. Саксаганского, 102, кв. 33 (во дворе). Легализация:…
2. Рация: Слышим вас очень хорошо…
3. Радиопомехи: На нашей волне, в наше время слышим работу близкой (полагаем, киевской) рации, связанной ориентировочно с Москвой. По ряду признаков … это невоенная рация, не автомат. Просто если это наша рация, скажите ей или мне волну. Учитывая, что она работает на цифрах, а не на шрифте, значит, она на нашей территории и это так легче….
4. Питание рации….
7. Явки. На всякий случай сообщаю явки: не имея возможности приобрести явочную квартиру, по воскресеньям и средам в 12 часов дня (или, если днем меня не будет, - в 8 часов вечера) до 12 час. 15 минут (8 час. 15 мин.) я всегда буду находиться на первых скамейках Бибиковского бульвара, считая от Крещатика. У меня в руках - какая-нибудь зелень, листик, трава и т.п.
….
Еще раз благодарен за оказанное мне доверие. Приложу все силы к тому, чтобы выполнить Ваше задание полностью.
Рез. «Михайлов»
22.07.1941»

А вот от 21 августа:
« Уважаемый Павел Анатольевич!
Я обращаюсь с этим личным письмом потому, что вопросы, изложенные ниже, не являются моим непосредственным объектом работы.
Я не соприкасаюсь с работами наших органов в Киеве,… (далее идет подробный доклад об обстановке в Киеве и неразберихе, которая творилась в НКВД УССР («работа наших органов далеко не блестяща», «неумение переброски партизан через фронт», «неправильное использование партизан»…).


19 сентября 1941 года наши войска оставили Киев.

«Михайлова» с радистом Давыдовым заслали в Киев еще до оккупации города немецкими войсками. Примерно в это же время НКГБ Украины внедряет в Киеве своего резидента под псевдонимом «Максим» это бывший начальник отдела УНКВД Иван Данилович Кудря. Связным между этими двумя резидентами был Дмитрий Соболев заместитель «Михайлова».

По замыслу, две группы должны были действовать независимо друг от друга, но пути их часто пересекались к сожалению, не всегда с пользой для общего дела.
В архиве несколько письменных донесений и радиограмм от «Михайлова» в Центр Судоплатову. Речь в них идет о подготовке печально знаменитых взрывов, которые произошли 24-25 сентября 1941 года, через несколько дней после захвата Киева немцами. Тогда на воздух взлетел центр города Крещатик и прилегающие к нему улицы.

Последняя радиограмма от Михайлова датирована 18 сентября 1941 года. На следующий день в Киев вошли немцы. На этом связь с Центром обрывается.

«Сов. Секретно.
Зам. нач-ка 1 Управления НКВД УССР ст.лейтенанту г.б. т.Карлину
Согласно личной договоренности с зам. НКВД УССР полковником т.Савченко прошу через тов. «Максима» выяснить положение резидента-2 от НКВД СССР «Михайлова», оставленного в Киеве….
Нач-к прифронтового отделения 2 Отдела
НКВД СССР при ОО ЮЗФ
Капитан г.б. Прокопюк
21.12.1941

Здесь-то и начинается новая детективная история. О ней мы узнаем из показаний свидетелей и участников подполья, оставшихся в живых после освобождения Киева.

Они рассказывают, что во второй половине октября 1941 года Коваленко (т.е. Михайлов Карташов) открыл в Киеве, на углу улиц Ленина и Пушкинской, большой универсальный магазин, в котором работали 12 человек. В магазине был большой выбор товаров: золотые вещи, бриллианты, одежда, обувь, галантерея, меха, ковры, картины, книги. Кроме того, Коваленко открыл ресторан «Мрия» для немецких солдат. На улице Рейтерская он получил шестикомнатную квартиру. Обставил ее ценной мебелью, коврами, старинными дорогими картинами, фарфором. Жил богато, одевался элегантно, носил бриллиантовые кольца. В качестве гостей у Коваленко бывали офицеры жандармерии и гестапо.

В начале марта 1942 года Коваленко был арестован немцами. Его обвинили в спекуляции продуктами, спиртом, золотом. Но Коваленко сумел опровергнуть эти обвинения, и, видимо, не без помощи своих влиятельных знакомых уже через 10 дней был освобожден.

Здесь пора ответить на вопрос: откуда такое богатство у резидента?
В 20-е и 30-е годы наши разведчики за рубежом имели, чаще всего, только дипломатическое прикрытие, но уже в конце 30-х их стали внедрять в другие страны как коммерсантов и снабжать немалыми средствами. Так работали известные разведчики Зорге, Радо-"Дора", Гуревич-"Кент" и другие. Такие же финансовые возможности имел и Карташов -Коваленко.

В июне 42-го Коваленко Михайлов затеял другую авантюру. Он поехал в Берлин для оформления наследства. По документам, изготовленным в Центре, оказалось, что его отец в дореволюционное время имел крупную торговую фирму, был очень богат, женился на баронессе Мантейфель, что все его родственники проживали в Германии и умерли, остался один лишь наследник в лице Коваленко. Вернувшись из Берлина, Коваленко приказал своим служащим называть его бароном Мантейфелем. Он стал фольксдойчем...

Ошибка резидента

5 ИЮЛЯ 1942 года в результате предательства были арестованы Максим (Кудря), Рая Акипная (по другим источникам Окипная), Женя Бремер активные члены группы Максима. Они погибли в застенках гестапо после жестоких пыток.
Сжималось кольцо и вокруг Михайлова. И вот 19 ноября 1942 года в магазин явилась большая группа гестаповцев. Арестовала Коваленко и всех его служащих. Всего по делу Михайлова (Коваленко) были схвачены 214 человек.
В феврале 1943 года в результате предательства был убит засадой полиции Дмитрий Соболев. Таков был конец резидентуры.

Из показаний свидетелей и работников Киевской тюрьмы известно, что Михайлов после ареста содержался в светлой камере, пользовался библиотекой, пишущей машинкой, его хорошо кормили. Впоследствии следователи НКВД именно на этом факте обосновали свою версию о предательстве Михайлова.
Действительно, есть над чем задуматься! Но не будем спешить с обвинениями.
Оказывается, после начала войны был приказ Гиммлера не пытать крупных резидентов разведки противника и создавать им хорошие условия заключения. Конечно, для облегчения вербовки.
После месячного заключения в киевской тюрьме Михайлова перевели в берлинскую. Условия и там были облегченные. Освободили его американцы видимо, из лагеря смерти Дахау.

От американцев Михайлов бежал. Приехал в Москву, доложился начальству и... был арестован уже четвертый раз в своей жизни.

Нет человека - нет проблем

ИЗ МОСКВЫ его перевели в Киев для расследования на месте.
В августе 1946-го Карташов, доведенный до отчаяния голодом, болезнями и издевательствами во внутренней тюрьме Киева, пишет заявление. Приведу только краткие выдержки из него.

"Москва, Лубянка-2, начальнику 2-го управления МГБ СССР генерал-лейтенанту Судоплатову ПА. Для доклада министру г.б. СССР Абакумову.

ЗАЯВЛЕНИЕ

Исключительные обстоятельства заставляют меня обратиться к Вам, прося Вас доложить это заявление министру гр. Абакумову.
Вы знаете и мое дело, и меня. Вы отправили меня в тыл противника. и лично ВЫ давали мне указание о работе. Вы. знаете также, что я, бежав от американцев, доложил о себе. Вы обещали принять, кроме письменного, мой устный доклад. Но затем это оттянулось вплоть до ареста...
Все это вместе взятое и мои беседы с генерал-майором Эйтингоном, обещавшим мне обеспечение объективности в проверке моих доводов, заставляют меня обратиться к Вам.
1. Я категорически настаиваю перед Вами и министром о том, чтобы следствие по моему делу было бы изъято от МГБ Украины и проводилось непосредственно МГБ СССР. Я обвинял и обвиняю НКГБ Украины в том, что его работники не выполнили указаний НКГБ СССР при организации мне помощи, чем и могли вызвать наш провал. Сейчас МГБ Украины заинтересовано это замять, для чего не фиксируются мои показания по этим вопросам и расследование дела ведется для моего обвинения. Я не виновен ни в чем. Я могу это безусловно доказать, если следствие будет вестись объективно...
7. Я утверждаю и доказываю, что именно моя группа произвела те диверсионные акты в Киеве, которые приписывали себе некоторые работники наших органов.
9. Незаконно, чтобы я был отдан в руки людей, которых я обвиняю. Меня пытаются обвинить в том, что я выполнял Ваши задания.
Я настаиваю: только Вы имеете право судить, выполнял ли я Ваши задания, а не МГБ Украины, которому я не подчинялся, которые не знают моих заданий и Вашего инструктажа мне... Об этом я могу говорить только в Москве Вам или по Вашему указанию.
В. Карташов.
4 августа 1946 г.".

И здесь же его второе обращение к Судоплатову, уже неофициальное:


"Павел Анатольевич!
Я с 1926 года в органах непрерывно и никогда не был врагом и не буду. Ты знаешь меня 20 с лишним лет. Я прошу: не откажи мне в праве лично увидеться с тобой. От этого зависит моя жизнь. Ты обещал мне, отправляя в тыл, увидимся. Это нужно для меня и важнее это надо для дела. Прошу доложить наркому, вызвать меня в Москву. Я теряю силы, предпочту умереть, чем себя оклеветать. До свидания, если буду жив, еще недолго. Виктор".

Обращение Карташова к генералу Судоплатову, видимо, сыграло свою роль, и несчастного разведчика перевели в Москву (по крайней мере, в мае 1947 года он был уже в столице).

Последний документ в деле - заявление матери Карташова с просьбой разрешить передачу сыну к 1 мая 1948 года.

Карташов умер в тюрьме, не дождавшись окончания следствия. Дело его закрыли.

К Судоплатову отнеслись точно так же, как он относился к своим резидентам – его предали. Но Судоплатову повезло, он выжил.
И продолжил предавать – в своих мемуарах.

ПС. В 2005 году Издательство «Эксмо», «Яуза» издало книгу В. Глебова «Война без правил. Преданный резидент»

Лонг-ріди під спойлер.